Любовь всё прощает - Страница 20

Розалин не расслышала его вопроса. Ее затуманенный взгляд перебегал с лица Джейсона на его широкую грудь, покрытую жесткими волосками. Потом она посмотрела на его стройные загорелые ноги, на узкие бедра, прикрытые белоснежными шортами, и почувствовала, что ей становится дурно. Джейсон Стоун поистине неотразим! Самый красивый и сексуальный мужчина в ее жизни.

Не верилось, просто не верилось, что он откликнулся на ее призыв. Розалин чувствовала себя бесконечно счастливой.

— Розалин?

— А? Ты что-то спросил? — Розалин смущенно кашлянула. — Да, Джейсон, со мной все хорошо. А ты как? — Она иронично сощурила глаза. — Удачно поработал вчера?

— Вполне. — Джейсон усиленно пытался взять себя в руки. — Ну, чем займемся? У меня есть надувная резиновая лодка. Хочешь покататься?

— Отличная мысль! А тут можно нырять?

— Нырять?!

— Да. — Глаза Розалин озорно сверкнули. Ну совсем девчонка! — Я обожаю нырять. И плавать. А ты, Джейсон?

— Что?

Его взгляд рассеянно скользил по ее губам. Они были совсем рядом, эти пленительные пухлые губы цвета спелой малины с молоком. Стоит только немного качнуться вперед…

— Я спросила, любишь ли ты плавать.

— А! В общем-то да.

— Тогда беги скорее за лодкой!

Полчаса спустя лодка была спущена на воду. Джейсон запустил мотор, и несколько минут они катались по озеру. Затем Джейсон остановил лодку в безопасном месте, и Розалин начала резвиться, словно малое дитя. Джейсон только диву давался, глядя на нее. Она нырнула не меньше десяти раз. Сначала Джейсон просто наблюдал за Розалин, держась начеку, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Но потом ее заразительная оживленность передалась ему, и он тоже стал нырять.

Наконец Розалин выдохлась и заявила, что проголодалась. Джейсон причалил к мосткам в тени деревьев, привязал лодку и разложил на огромной салфетке предусмотрительно припасенную снедь. Розалин набросилась на бутерброды и помидоры, а наевшись, откинулась на борт лодки и блаженно прикрыла глаза.

— И совсем не хуже, чем на океанском побережье, — объявила она с довольной улыбкой. — Нет, лучше! Я не переношу сильной жары. А здесь… Боже, как здесь хорошо! Джейсон, я чувствую себя так, словно мне всего пятнадцать лет!

Пятнадцать лет! Джейсон перегнулся через борт лодки, сделав вид, будто его что-то заинтересовало в воде. Он чувствовал такое сильное смятение, что не мог говорить. Странная, волнующая мысль пришла ему в голову. Он вдруг подумал, как могли сложиться их отношения, если бы он не сбежал тогда из дому. Или если бы вернулся в Камберленд-холл, скажем, после первого курса. Или когда закончил бы колледж.

Интересно, влюбился бы он в Розалин? Ведь она ничуть не изменилась за эти годы. Она очень, очень нравилась ему сейчас. Так почему же она так не нравилась ему тогда?

Ревность! Вот единственная причина его неприязни к пятнадцатилетней Розалин Фишер. Он не хотел делить внимание отца с кем-то еще. Он возненавидел Розалин не тогда, когда она появилась в его доме. Раньше. В тот день, когда отец объявил, что станет ее опекуном. И как объявил! Волнуясь, смущаясь и краснея, словно мальчишка. И радуясь. Джеймс Камберленд знал Розалин несколько лет, и она вызывала у него большую симпатию, если не сказать — привязанность. Дочь женщины, в которую он несколько лет был тайно влюблен.

А теперь он, Джейсон, влюбился в Розалин! Нелепо продолжать обманывать себя. Он влюбился в нее. Влюбился, как не влюблялся еще ни разу за свои тридцать лет. Милосердный Боже, помоги им обоим!

— Джейсон… — Он вздрогнул всем телом, почувствовав нежное прикосновение пальцев Розалин к своей щеке. — Что с тобой, Джейсон, почему ты такой бледный? Наверное, ты переутомился от ныряния. Господи, да я же совсем забыла, что ты получил травму головы! Какая же я эгоистка!

— Да не было никакой травмы. — Джейсон мучительно поморщился. Если это простое признание далось ему с таким трудом, то что же говорить об остальном? — Я солгал тебе, Розалин. Просто взял и солгал.

— Зачем?

— Затем… затем… затем, что в тот момент я вдруг безумно захотел тебя! Ты услышала мой стон, и я испугался, что ты догадаешься о причине, его вызвавшей. Вот!

Выпалив все это на одном дыхании, Джейсон мужественно посмотрел на Розалин. Он ожидал увидеть в ее глазах возмущение и гнев, но она смотрела на него лишь с глубокой и искренней нежностью.

— О, Джейсон, — произнесла она с улыбкой умиления, — какой же ты… какой же ты еще ребенок!

— Я?! Да это ты ребенок, Розалин, а не я! Назвать меня ребенком! — Он рассмеялся, изумленно покачивая головой. — До такого еще никто не додумался, кроме тебя.

— Потому что ты все время играешь роль.

— Нет.

— Да! Роль хладнокровного, сдержанного…

Он торопливо закрыл ей рот поцелуем. Розалин тут же потянулась к нему и обвила руками его плечи. Отбросив всякую сдержанность, Джейсон приник к ее губам и начал самозабвенно ласкать их. Его ладони сжали ее грудь, в ответ Розалин стала ласкать его волосы, шею и мускулистый торс. Около минуты тишину нарушало только их прерывистое дыхание да сдавленные стоны стремительно растущего желания.

Наконец спустя целую вечность Джейсон оторвался от губ Розалин. Он был потрясен силой своего влечения к ней, тем, как быстро его тело откликалось на ее прикосновения. Но еще больше изумила Джейсона реакция Розалин на его ласки. Она просто таяла в его объятиях. Что это? Голос плоти? Или… любовь?

Любовь, которая сменится презрением, как только она узнает в нем своего давнего обидчика!